Вонзил ли доктор Гринсон шприц в сердце Мэрилин Монро

Это небольшое дополнение к статье об обстоятельствах смерти Мэрилин Монро.

Имеющиеся противоречия в показаниях о составе выезжавшей на вызов в дом Монро бригады скорой помощи - был в ней Холл или вместо него приехал кто-то другой - критического значения для установления истины не имеет. Сам факт приезда медиков может считаться подтвержденным показаниями достаточного количества независимых лиц.

Явно ложной является информация о том, что скорая помощь забрала Монро еще живой, но по дороге в больницу она скончалась, и ее вернули обратно, не довезя до госпиталя Санта-Моника (в другой версии - привезли, но дежурный врач не принял и распорядился вернуть тело). При таких обстоятельствах медики были обязаны стационарно предпринять все меры реанимации, и только после их безуспешности - сообщить полиции, и оформить доставку тела в морг. Нарушившие регламент подлежат уголовному преследованию.

В момент смерти Монро говорящих очевидцев не было. То есть, те, кто при этом присутствовал, а таковых было несколько, оказались вовлеченными в компанию по инсценировке самоубийства и, волей-неволей, были связаны Омертой (закон молчания у сицилийской мафии, за нарушение которого следует неминуемая смерть). Единственным объективным свидетельством являются магнитофонные записи, сделанные Бернардом Спинделом при прослушивании дома Мэрилин.

Здесь необходимо пояснить. В доме Монро была установлена аппаратура прослушивания двоих частных детективов - Фреда Оташа и Бернарда Спиндела. Они работали на разных заказчиков, но доверяли друг другу и тесно сотрудничали. Оташ часто, а при прослушивании почти всегда, прибегал к услугам помощника, Рида Уилса, считавшегося лучшим частным детективом в США. В силу определенных обстоятельств в комнате гостевого домика было установлено оборудование Спиндела. Аппаратура Оташа позволяла слушать только спальню Монро и каминный зал (это делал также и Спиндел). Не предполагая, что в гостевом доме может произойти что-то заслуживающее внимания, Оташ сэкономил - не стал тянуть туда провода и устанавливать микрофон.

Спиндел всегда утверждал, что во время второго визита Роберта Кеннеди, Мэрилин была жива, но, когда Кеннеди с сопровождающими его лицами покидал дом, она была уже мертва. Несколько человек, прослушавших пленку Спиндела, были вынуждены признать факт насильственной смерти актрисы. Однако, под угрозой физической расправы не только над ними, но и с членами их семей, были вынуждены молчать. Судя по жесточайшему прессингу, которому был подвергнут Спиндел со стороны государственных структур и его последующему убийству в тюрьме, детектив не лгал. Более того, после изъятия во время обыска всех магнитофонных бобин, он обратился в суд с требованием вернуть эти записи, либо организовать их публичное прослушивание, поскольку их содержание убедительно объясняет причины смерти Мэрилин Монро. Суд, разумеется, в удовлетворении иска отказал полностью. Подробно об этом читайте в основной статье.

Немыслимую для рядового случая самоубийства оперативность проявил начальник специального подразделения ФБР по борьбе с организованной преступностью (OCID) капитан Джеймс Гамильтон. Действуя по указанию главы государства, он уже в 04-00 05.08.1962, то есть, спустя всего 5 часов с момента смерти Монро, лично прибыл в телефонную компанию Лос-Анджелеса и изъял всю информацию, имеющую отношение к обоим телефонам актрисы.

Обеспечив таким образом информационный вакуум, власть провела компанию по очернению Мэрилин. В публичное пространство водопадом потекли сведения о ее патологическом пристрастии к наркотикам и алкоголю, о неоднократных попытках самоубийства и о прогрессирующем психическом заболевании, якобы, передавшимся ей от матери, которая бессрочно находилась на излечении в психологической клинике. Особенно усердствовала, заработавшая на Монро миллионы долларов, кинокомпания 20-ый Век Фокс, и окружающая ее толпа паразитов-психотерапевтов, пользы для здоровья ничего не приносившие, но высасывавшие из ее карманов огромные средства. Все они говорили исключительно о прошлом актрисы, сгущая, искажая и замалчивая действительность. При этом, как могли, избегали любых аргументированных высказываний относительно событий роковой ночи с 04 на 05 августа 1962 года.

Даже после смерти на имени и образе Мэрилин Монро наживалась куча народа. В основном за счет высасываемых из пальца обстоятельств ее таинственной гибели. Кроме личного обогащения авторов, все эти версии имели одну очевидную цель - заболтать проблему, сместить акцент на кого угодно, только бы обезопасить братьев Кеннеди. С учетом особенностей человеческой природы, реализовать все это для власти предержащих не составило особого труда.

Подтвержденной бесспорными доказательствами, признанной официально причины смерти актрисы не существует. Именно признанной официально, поскольку по сей день в акте смерти Монро, в качестве причины фигурирует формулировка "возможное самоубийство".

Тем не менее, Мэрилин была (и остается) безо всякого сомнения знаковой фигурой, а мир населен не одними только алчными подлецами, холуями власти и предателями. Благодаря бескорыстным усилиям большого количества неравнодушных и честных людей удалось восстановить многие, но, увы, далеко не все обстоятельства, при которых актриса была вынуждена уйти в мир иной. Неудивительно, что эти, тщательно скрываемые властями обстоятельства, полностью укладываются в прокрустово ложе бытующего еще с I века нашей эры и никогда не дававшего сбоя принципа - Cui prodest? Cui bono? - во всяком преступлении, хитросплетении интриг, запутанной ситуации следует искать того (или тех), кому выгоден итог.

Как говорится, если объект ходит как утка, крякает как утка и выглядит как утка - на 99,99% это и есть утка!

Пара слов о том чего быть не могло

Показания фельдшера Джеймса Холла о докторе Гринсоне, воткнувшем приготовленный заранее шприц с нембуталом в сердце актрисы в присутствии многочисленных свидетелей, в том числе, и полицейского, следует воспринимать скептически, но полностью не исключать. И вот почему.

Протокол аутопсии Монро, составленный судмедэкспертом Ногучи, исключил возможность попадания огромного количества нембутала в сочетании с хлоргидридом (убийственная смесь) в кровь и печень актрисы перорально. Следовательно, барбитураты были введены ректально или внутривенной инъекцией. Если Мэрилин не принимала таблетки или алкоголь за, как минимум, 4 часа до смерти (достоверно установлено судмедэкспертом), поставить ей клизму постороннему лицу вопреки ее воле задача, если и не непосильная, то, принимая во внимание особенности выполнения этой процедуры, весьма трудновыполнимая.

Таким образом, либо Мэрилин удерживали несколько физически сильных мужчин, пока некто вводил ей содержимое клизмы в толстую кишку, либо нембутал попал в организм в результате инъекции, и тогда смерть наступила мгновенно. В этом случае прибывшая бригада скорой помощи должна была зафиксировать факт смерти и сразу уведомить об этом своего диспетчера. Если же медики по прибытию обнаружили актрису еще живую, хоть и находящуюся при смерти, они были обязаны незамедлительно доставить ее в стационар, одновременно проводя доступные реанимационные мероприятия.

Дональд Спото, много времени и сил отдавший исследованию жизни Монро, представляет обстоятельства смерти актрисы как непреднамеренное убийство совершенное доктором Гринсоном по неосторожности, наряду с мотивами личной неприязни к актрисе, обусловленной его обидой и уязвленным самолюбием, связанными с его увольнением Монро по причине профессиональной несостоятельности. Якобы, Ральф Гринсон, не зная, что Мерилин днем принимала нембутал перорально, обеспокоенный ее плохим самочувствием вечером 04.08.1962, убедил актрису в необходимости ректального введения раствора хлоргидрита, для "спокойного сна и душевного равновесия".

Мэрилин, не подозревавшая о смертельной опасности сочетания нембутала и хлоргидрита, согласилась. В результате в ее толстую кишку была введена лошадиная доза хлоргидрита. Поставить клизму Гринсон поручил Мюррей - послушному орудию в его руках. После введения препарата через несколько минут Монро умерла. Следует напомнить, что смерть актрисы наступила не позднее 23-30. Звонок в полицию зафиксирован в 04-25. То есть, как минимум через 5 часов после ее смерти. Все это время, по мнению Спото, Гринсон, Мюррей, Энгельгард, Джейкобсон и Рудин соображали, как выпутаться из этой катастрофической ситуации. И не придумали ничего лучшего, как инсценировать самоубийство. Всю эту нелепицу с разбитым окном, вытянутым как по струнке трупом, флаконами (пустыми и с препаратами) с плотно закрытыми крышками, отсутствием хоть капли воды в спальне, застирыванием простыней и пылесосением ковра в четыре часа утра, и прочей несуразицей.

Кроме замалчивания Спото фактов, следующих из показаний многих и многих незаинтересованных в сокрытии истины лиц, и не оставляющих камня на камне от его версии, писатель не удосужился ответить на простой и логически закономерный вопрос. Зачем несколько человек с безупречной репутацией, занимавших довольно высокое общественное положение, рискуя своим благополучным будущим, приняли участие в этой авантюре. Решили стать соучастником преступления, совершенного психоаналитиком и домработницей. Личностями, по своей значимости, как бы это цинично не звучало, практически ничтожными в сравнении с личностью Монро.

Тенденциозность представляемых Спото фактов и обстоятельств, многочисленные замалчивания, надуманные и голословные выводы не оставляют сомнения в том, что его версия увидела свет с единственной целью - выставить козлом отпущения маленьких человечков, отведя, тем самым, подозрения от реальных убийц - людей, занимавших высшее положение в иерархии власти США. По этой же причине спустя много лет после убийства, появился также другой "свидетель" - фельдшер Холл, со своими показаниями о страшном докторе Гринсоне, в присутствии 5 очевидцев хладнокровно вонзающим огромную иглу в самое сердце Монро.

Холл против Гринсона

Факт приезда фельдшера Джеймса Холла в составе бригады скорой помощи в дом Монро поздним вечером 05.08.1962 года сомнения не вызывает, поскольку подтверждается показаниями независимых свидетелей из числа сотрудников компании "Скорая медицинская помощь Шейфера" и самого ее владельца - Уолтера Шейфера. А вот господину Холла не мешало бы задать несколько вопросов. Его 24-летнее молчание, любопытное само по себе, может иметь логическое объяснение, и не одно. Интересно другое – обстоятельства убийства Мэрилин ее психотерапевтом Гринсоном изложены Холлом в майском номере журнала Хастлер (Hustler) 1986 года. Он объяснил, что написал статью из-за безнадежного финансового положения – не на что было кормить семью. То есть, за свой ужастик он банально получил немалые деньги. И редакция их заплатила. Заплатила за жареные факты, которые легко и дорого продать.

Статья вышла после того, как прокуратура Лос-Анджелеса в результате многолетнего давления общественности сделала вид, что собирается пересмотреть дело об обстоятельствах смерти актрисы (которого, вот ведь сарказм истории, официально не существовало). Впрочем, следователи прокуратуры, пытавшиеся сунуть нос в святая святых ФБР - его секретный архив, быстро получили от ворот поворот. Тем дело и закончилось - секреты государственной важности не подлежат исследованию и проверке до истечения установленного срока этой самой секретности. То есть, к моменту выхода статьи можно было не волноваться, что изложенное в ней может быть признано ложью на основании архивных документов ФБР.

Нельзя не упомянуть . Холл, по слухам, проходил психофизиологическое исследование на полиграфе. И не одно, а целых 6! Их результаты оказались неоднозначными - от признания испытуемого лжецом, до отнесения 85% сообщаемой им информации к правде. Концептуально научная и практическая значимость психофизиологической экспертизы объясняется просто - лгущий человек испытывает психологическое возбуждение, которое порождает возбуждение физиологическое. Эти физиологические изменения фиксируются на полиграфограмме и толкуются полиграфологом.

Национальный исследовательский совет США в 2003 году произвел масштабное исследование в данной области. В зависимости от типа теста и квалификации эксперта точность детекции лжи составила от 80% до 95%. Казалось бы, совсем немало – такие цифры нельзя игнорировать. Если бы не один нюанс. Такие высокие показатели соответствовали событию, отстоящему от момента тестирования не далее чем на один месяц. Для обстоятельств старше одного года статистика выглядела совсем удручающей. Проверку на полиграфе человека об обстоятельствах 24-летней давности на полном основании можно считать фарсом.

И еще один козырь не в пользу искренности Холла. О нем никогда и нигде не упоминал Бернард Спиндел. А ведь судя по репутации, достижениям в области технологии и методологии прослушивания, и, в особенности, трагической истории жизни этого частного детектива, ему все же стоит верить.

Однако считать сообщенные Джеймсом Холлом сведения откровенной ложью не целесообразно. Например, он описал поведение Патриции Ньюкомб в точности соответствующее показаниям других свидетелей, в частности, Нормана Джеффриса. Холл правильно определил отсутствие запаха груши, неизбежно присутствующего, если человек принимал хлоргидрат перорально. Он верно описал локализацию гематом на спине актрисы. Даже указал на одну из них, как полученную в результате неосторожного перемещения им и Лейбовицем тела еще живой Мэрилин с кровати в коридор гостевого дома.

Разумеется, рассказ фельдшера о том, как во время проводимых им реанимационных мероприятий, демонстрирующих явных положительный эффект, в комнату вошел доктор Гринсон, приказал отключить Монро от аппарата искусственного дыхания, после чего вынул из принесенного с собой саквояжа огромный шприц со вставленной заблаговременно иглой, наполнил его коричневой жидкостью и, не обращая внимания на присутствие как минимум пятерых свидетелей, неумело вонзил его прямо в сердце актрисы, звучит кинематографично, если не сказать более точно - дико и абсурдно. И, тем не менее, утверждать, что этого не могло было быть в принципе - неразумно.

Патологоанатом Дж. Девитт Фокс утверждал, что "посмертным цианозом была охвачена вся передняя часть тела Монро. Это могло замаскировать или полностью скрыть следы от инъекций в области груди. Однако трупные пятна зафиксированы также и на ее спине". Фокс был уверен, что Монро умерла лежа на спине. Но через небольшой промежуток времени тело переместили, расположив на кровати лицом вниз. Одной из целей такого перемещения могло быть намерение скрыть след от иглы, введенной Гринсоном в сердце Мэрилин, "пятнами посмертного цианоза, похожими на гематомы".

Немного о мотивах

Образ роковой обольстительницы, одним своим появлением на экране вызывающим мгновенную эрекцию у сотен миллионов мужчин во всем мире, к 36 годам жизни актрисы практически себя изжил. Монро была очень умной, расчетливой, практичной и невероятно целеустремленной женщиной. Она прекрасно понимала, что амплуа секс-бомбы, секс-символа остался в прошлом. Об этом ей говорили боссы 20-го Века Фокс. Это обсуждалось с парикмахерами, фотографами. Об этом же ей мягко намекали немногочисленные близкие друзья.

Норма Джин привыкла, что ее красота, женственность и запредельное обаяние в сочетании с природным актерским даром открывали перед ней все нужные двери. Секс, пусть и со стариками, пусть даже не по симпатии, был ее главным и безотказным оружием. "Мне приходилось очень много работать на четвереньках" - как то призналась она своему психоаналитику. Но то, что было эффективным в 20 или в 30 лет, к 36 годам, увы, проявляет очевидные признаки упадка. Ситуация была усугублена еще одним неприятным, мягко говоря, обстоятельством.

С 1950 по 1962 год Монро снялась в 15 картинах, эксплуатирующих ее сексапильный образ, и в 13 более серьезного формата. Статистика, упрямая штука, показала, что Монро не в роли сексапильной красотки публике малоинтересна, и такие фильмы не имели кассового успеха. Это не свидетельствовало о ее неспособности играть драматические роли - просто за секс на экране ей платили много больше из карманов жаждущих ее видеть таковой зрителей. А на драматическую Мэрилин публика шла неохотно (совсем как в анекдоте - зрители, пришедшие по рекламным баннерам "Большой орган", громко возмущались тем, что их заставили слушать музыку). На пороге физиологической зрелости актриса стала заложницей своего прежнего амплуа. Могла ли она в корне изменить ситуацию? Несомненно! Но для этого требовалось время, усилия и деньги. Много денег.

Прикоснувшись, в лице братьев Кеннеди, к могуществу власти, Монро осознала, что только человек ею обладающий, может решить все ее проблемы и обеспечить реализацию грандиозных, простирающихся далеко за горизонт, планов. Решила пойти ва-банк и быть не вольною царицей, а стать владычицей морскою. И... проиграла. Оказалась, даже не у разбитого корыта, а гораздо, гораздо хуже.

Cui prodest? Cui bono?

По большому счету в смерти Монро никто особо заинтересован не был.

ФБР, несмотря на проводимую с 1955 года агентурную разработку актрисы, она интересовала по большей части только как инструмент в подковерных интригах против братьев Кеннеди. Сведения, которыми, возможно, располагала Монро, являлись секретными, но угрожать безопасности США могли лишь в корыстном воображении начальников из ЦРУ и ФБР.

Ровно то же самое можно сказать и о мафии. Ее противостояние с Джоном и, особенно, с Робертом Кеннеди было общеизвестно. Мафиози поручали частным детективам слушать телефон и жилище Мэрилин. Сводили ее с молодыми и смазливыми любовниками. Оргиями и иным непотребством формировали на нее компромат. Все это делалось с единственной целью – иметь побольше рычагов влияния на братьев Кеннеди. Сама актриса мафию совершенно не интересовала, даже как объект для рэкета.

Для 20-ый Век Фокс она была уже практически отработанным материалом. Студия заработала на ней в 50-е годы колоссальные деньги. Сорокалетняя же секс-бомба будет выглядеть откровенным издевательством над зрителями. В реализацию драматургического таланта Мэрилин, не отрицая наличие такового в принципе, никто из режиссеров и продюсеров особо не верил.

Бывшие мужья. ДиМаджио, будучи в браке, из обоснованной ревности регулярно избивал. Даже ломал ей большой палец на руке. Но любил беззаветно до конца своих дней. Смерть Мэрилин явилась для него настоящим потрясением. Артур Миллер после нескольких лет брака считал ее шлюхой. Сразу после развода быстренько женился на другой. На похороны Монро не приехал.

Друзья и многочисленные любовники. Первых было меньше чем пальцев на одной руке. Почти все те, кто окружал ее и называл себя другом, например, Патриция Ньюкомб, предали ее ради своих шкурных интересов. Вторым судьба актрисы была, в принципе, безразлично. Каждый из них в свое время имел доступ к ее телу, вкусил плотских прелестей, потешил собственное тщеславие сексом с мировой знаменитостью, и... благополучно переключился на освоение других женских тел, более молодых и свежих.

Формальный интерес к смерти Монро могли проявить только братья Кеннеди и семья Страсберг.

Братья Кеннеди. Они всерьез опасались возможной огласки, как самой связи со звездой Голливуда, так и информации, которой, отчасти и по их вине, она располагала. Это могло угрожать их репутации. Разрушить карьеру и семью – вряд ли. Оба были заядлыми бабниками, не пропускавшими ни одной юбки. Это было известно и женам, и всему окружению, не говоря уже о ФБР и ЦРУ. К бесконечным мимолетным интрижкам Президента и Генерального прокурора привыкли, с ними смирились. И только директор ФБР Эдгар Гувер, обуреваемый служебным рвением, бил в колокола и гневно требовал положить конец их любовным шашням.

Кеннеди понимали, что шансы на проведение такой пресс-конференции у актрисы ничтожно малы. Обманутая в своих надеждах и ожиданиях, но не утратившая рассудительность Мэрилин, что называется, покипешует какое-то время, и в итоге, смирится, успокоится и окунется в заботы и проблемы нового дня.

Ли Страсберг – директор созданной совместно с талантливым режиссером Элиа Казан Актерской Студии. Пытался учить актеров мастерству посредством психоанализа. Через студию прошли многие известные актеры, в том числе, Пол Ньюмен, Марлон Брандо, Мэрилин Монро. Большинство в итоге разочаровывалось результатами и покидало студию. Страсберг сумел подчинить Мэрилин своей воле до такой степени, что она завещала ему все свое имущество и авторские отчисления. Ли навязал Монро в качестве консультанта свою жену Паулу за баснословные гонорары. Киностудия отказывалась полностью выплачивать такие необоснованные суммы, и Мэрилин, по настоянию Ли Страсберга, приходилось компенсировать их из собственного кармана.

К началу 1962 года Монро осознала, что все годы обучения и консультирования у Страсбергов прошли без толку. Страсберги просто морочили ей голову, обманным путем на протяжении многих лет высасывая крупные денежные суммы. К лету 1962 года актриса уволила Паулу и практически прекратила общение с Ли Страсбергом. Более того, она обратилась к нотариусу для внесения изменений в свое завещание. Каким оно могло стать никто уже не узнает – сделать это Мэрилин не успела.

После смерти Монро обнаружилось, что нажитые ею активы более чем скромны для звезды вселенского масштаба. Она оставила:

• дом - выплаченная часть составила 44 100 долларов;
• мебель, предметы быта, личное имущество, одежда - на 3 200 долларов (из украшений - 1 помолвочное кольцо с маленьким бриллиантом и жемчужное ожерелье);
• на счете в банке - 2 200 долларов;
• наличными - 405 долларов.

Большая часть наследства досталась Ли Страсбергу, а после его смерти в 1974 году - его второй жене Анне Страсберг. Она стала единственным бенефициаром Мэрилин, хотя никогда с ней не встречалась и не была лично знакома. Отчисления от демонстрации фильмов с участием Монро и использования ее образа в рекламе и мерчандайзинге и в наше время ежегодно приносит Анне Страсберг около 1 200 000 долларов чистого дохода.

Так, все-таки, убили актрису или она сама свела счеты с жизнью? Все указывает на то, что убийство было. Убили по неосторожности - в пылу ссоры ввели ректально слишком большую дозу барбитуратов, к тому же, по незнанию, смешали два препарата, не подлежащих смешиванию вследствие высокой вероятности летального исхода.

Утром 05.08.1962 при осмотре дома полицией был найден черновик письма Мэрилин к Джо ДиМаджио. По воспоминаниям домработницы Юнис Мюррей и ее помощника Нормана Джеффриса, актриса начала его писать 2 или 3 августа 1962 года, но закончить не успела:

Не будет лишним, вздохнув, к этому добавить – эх, если бы Мэрилин плюнула на журавля и отдала всю себя синице...

Но это была бы уже другая Мэрилин Монро.