Зачем в тюрьме под ноги вновь прибывшему в камеру бросают полотенце
Эта давняя тюремная традиция сегодня становится анахронизмом. Раньше таким нехитрым способом проверяли вновь прибывших в камеру (в основном "первоходов" (осужденных, первый раз отбывающих наказание в исправительном учреждении ФСИН)) на знание блатных правил и обычаев.
Заключенные, оповещенные о том, что скоро к ним в "хату" (камеру) будет доставлен новый сиделец, расстилали перед входом полотенце и ожидали реакции вновь прибывшего сокамерника. Если он, войдя в камеру, наклонялся и поднимал полотенце, делался вывод о его полной непричастности к уголовному миру. Мало того, такой поступок фактически ставил крест на его дальнейшей воровской карьере. А по совокупности обстоятельств могут в дальнейшем явиться причиной зачисления его к "опущенным", самой низкой, презираемой и всячески угнетаемой касты в уголовной иерархии.
Правильным считались следующие действия. Впервые вошедший в камеру должен был тщательно вытереть о полотенце ноги, как о приквартирный коврик, затем пройти в "хату", поздороваться со всеми и спросить: "Кто смотрит здесь за положением?". Такой ответ идентифицировал вновь прибывшего, как своего человека, знающего воровские законы, и неукоснительно им следующего.
Данный обычай зиждется на неукоснительном воровском запрете, а именно:
Почему в тюрьме нельзя поднимать с пола любые вещи и предметы
Этот запрет основан не только, и не столько на принципе "не я бросил, не мне и поднимать", а сколько на понятии наклоняться, трактуемого, как нагибаться или "прогибаться под изменчивый мир". По традиции, вор не должен быть готов к покорности, и уж тем более, не вправе демонстрировать свое смирение с чужой волей.
Упавшая на пол в любом помещении тюрьмы или колонии любая вещь, шапка, пачка сигарет, мыло, полотенце и т.п., считается пропавшей, на блатном языке "зашкваренной" (в весьма общем толковании - неприкасаемой для сидельца) или "нечистой". Поднявший с пола предмет, сам становился "зашкваренным", особенно если эта вещь была поднята зеком в туалете.
Для радикально настроенных сидельцев такой человек неминуемо становился реальным кандидатом в "петухи" - касту "опущенных", заключенных, принудительно или добровольно ставших гомосексуалистами на зоне. Либеральная часть зеков, не умаляя принципа "зашкваренности" упавшей на пол вещи, тем не менее, более терпимо подходит к разрешению подобных щекотливых ситуаций. Например, упавшее в бане мыло можно поднять "правильно" - повернуться к остальным заключенным лицом, и, присев с прямой спиной на корточки, не нагибаясь поднять обмылок.
Что упало, то пропало. Такой принцип исповедуется на зоне. То есть, если в лютый мороз на тюремном плацу у заключенного упала на пол шапка, он должен про нее забыть, так, как будто ее не существовало.
Однако все течет, все изменяется. В подавляющем большинстве случаев, усилиями администрации колонии, "первоход" не будет подселен в камеру к опытным и матерым сидельцам, имеющих в своем послужном списке несколько "ходок". Тем не менее, подобные провокации продолжают иметь место, пусть даже, и в видоизмененной форме. Именно упавшим на пол предметом бывалые зеки любят проверять новичков на "вшивость" - роняя нужную вещь, они принуждают "первохода" поднять ее.
Воровские авторитеты в один голос утверждают, что делать этого нельзя ни в коем случае. Наоборот, на брошенный или упавший предмет целесообразно наступить ногой, вытереть об него ноги (если это полотенце), потоптаться на лежащей на полу вещи. Так "первоход" избежит многих печальных для себя последствий в настоящей и будущей жизни в колонии.
